Рассекреченные материалы

(Из истории становления российского шоу-бизнеса).

В ноябре 1988 года в «Прожекторе перестройки» — идеологическом вестнике «перемен» в СССР было объявлено, что Сергей Минаев — «популярный дискжокей» — получает 2000 рублей за концерт. Сколько получают другие известные артисты не уточнялось. Точнее вырезалось из эфира по требованию тех же артистов. Их фамилии и положение в обществе позволяло им это сделать. Я же выступил «козлом отпущения».



А всё дело было в том, что Министерство культуры СССР, а также все филармонии бывшего Союза, контролирующие все концерты по стране «остались с носом». Открытые по всей стране концертные кооперативы с ними не считались и договаривались с артистами напрямую. «Бывшие» оголодали и пошли на смертный бой. Одной из таких акций и был «проплаченный» «Прожектор перестройки» на первом канале ТВ. Директора филармоний и чиновники Министерства, брызгая слюной орали: «Отдайте наши бабки!». Забегая вперёд, не прошло и полгода, как они благополучно открыли такие же кооперативы при своих филармониях. Услышав такие цифры, страна вздрогнула. Зависть, движущая сила русского менталитета, «рассупонилась и расталдыкнула свои лучи по белу свету».

Я тогда был в г.Надыме и знал об эфире заранее. (Больше всего переживал за родителей — для них любая негативная информация по ТВ была драмой.) Когда я вернулся в гостиницу после концерта, портье, выдававшая мне ключ, спросила: а правда ли, что я украл миллион?

Потом у меня забрали из номера холодильник и выключили горячую воду. Затем вырубили свет. Под утро подселили пьяного финна. Я уже не помню, что они ещё со мной сделали, но в течении, наверное, года меня «доставали» вопросами про заработки все, кому не лень. И СМИ особенно.

Итак, город Ноябрьск. 1989 год. Ко мне в номер прорвалась с камерой местная журналистка. Ушлая, как рота фарцовщиков. «Опытная» аки Гиляровский. Беря «быка за рога», спросила сколько получил за концерты от «ноябрьских» нефтяников.

— Миллион, — ответил я.

— Рублей? — она явно обрадовалась.

— Марок, — брякнул почему-то я.

— Это правда? — от предвкушении сенсации у неё задрожала камера.

— Вам показать бумаги? — я двинулся в сторону перепуганного директора.

—Я вам верю, — и она стала торопливо собираться.

— И это всё, что Вы хотели узнать ? — не веря счастью, спросил я.

— А то! — И она растворилась.

Поздно вечером, по местному каналу в новостях она выдала «утку». А наутро её уволили.

Простите меня Т.Н. Я не хотел Вам зла.

Я пошутил.